Видео Youtube

Видео Rutube

Текстовая расшифровка видео-ролика

Вступление

Вступление (Светлана): Август поменяет всё. Август — в переходный мир. Да нет ничего в августе. Ну как, знаете, как у Чапаева, который выставляет картошку на карте. Такая планета, которая говорит, всё, убираем всё старое. Мне это всё вообще не нужно. Что вы с этими технологиями? И она еще за финансы и за войну отвечает. Тут она зашла на свою территорию, говорит, я больше так не могу. Говорит, ну подожди, мы еще не вошли в нужные места, мы тебе не можем создать сразу условия. Делайте, что хотите, я вам сейчас тут создам шухер, потому что очень тяжело так. Вдруг подъезжает к нам такси, останавливается. Я так смело открываю дверь, там сидит Трамп на заднем сиденье. Там по множеству звезд. И там. Есть жизнь, и всем не безразлично, потому что этот процесс галактический, он не только земной.

Интервью

Интервьюер: Вот есть Лилит и Селена. Что означает влияние этих планет на натальной карте?

Светлана: Банально, когда. ну, у нас много сейчас астрологов, как бухгалтеров, наверное. Это же демонизм такой начинается, сатанизм, черная луна, это вот всё, это вот пришли тебя там заграбастали. На самом деле смысл вообще в другом. То есть у нас Луна, обычная Луна, она двигается по эллипсу от Земли. Ну, вытянутый эллипс. Не вот так по орбите прям такой общий. А она является адаптером, преломителем той энергии, которая идёт от планеты. То есть она её адаптирует так, чтобы мы воспринимали эту энергию более или менее адекватно. Допустим, на вас действует Марс. Ну, справься с Марсом, когда он тебя делает агрессивным, она смягчает его воздействие. Допустим, мы заряжаем, у нас есть блок питания, который адаптирует, чтобы не сгорел у нас компьютер. Луна является передатчиком света от планет, то есть это вот и есть такая история.

И она, когда ходит, она близко ходит и как бы создает некую, как мы там говорим, люди привыкли, что это какое-то специальное для зла созданное. Нет, это адаптация, потому что мы живем в мире, где мы еще не способны фильтровать это все. Вот как это..

Интервьюер: Как интересно.

Светлана: Когда она уходит по этому эллипсу, вот по вытянутому далеко, ее адаптативные функции снимаются. Она не может являться передатчиком света. И человек теряет этот фильтр, и его может сносить буквально. И события на него несутся. Он при восприятии этом сразу формирует вот этот очень острый фон, потому что через тебя пропустить иногда какие-то планетарные воздействия, энергии, очень сложно. И с человеком начинают происходить какие-то вещи. Я просто за много лет работы иногда наблюдаю разные вещи. Я помню, что у меня был один человек, и говорю, что затмение у тебя будет с черной луной.

Пожалуйста, что бы ни происходило, не лезь туда, не вмешивайся. Будут провокации. Она создает эту провокацию, чтобы ты выложился по полной программе. А он говорит, я вот сейчас точно не помню, но смысл был такой. Началось это затмение, кто-то там кого-то то ли бил, то ли там какие-то крики, то ли там какая-то потасовка. Он хотел, я, говорит, хотел вмешаться, а потом вспомнила. Думаю, не-не-не, пусть они там как-то разберутся сами. И он потом понял, что слава богу, он так сделал. Там как-то все не очень хорошо закончилось. То есть это банальный случай, а бывает выбор более серьезный, какой-то философский, какой-то глобальный и так далее. И считается, что у Иисуса Христа была очень сильная чёрная луна. И вот преодоление этих провокаций, умение справиться с ними, вот оно тебя делает, оно возвышает.

Белая луна, Селена, так называемая, там есть и Селена, и там по-разному иногда называется. Я видела по ней события, связанные со смертью тоже. Она девушка безжалостная, и если ты вёл себя правильно, она может тебе представить и ангела, и он тебе поможет, и она, в принципе, призвана творить светлое. Но если ты не делал этого, то я видела жёсткие ситуации. Это такой фильтр, который требует света. Она готова помочь, и так далее, и так далее. Бывает так, что она стоит в зените, и человек что бы ни делал, всё выглядит свято. Вот так есть иногда. То есть это всё нельзя ни в коем случае употреблять так, как мы это делаем. Это плохое, вот он такой-секой, а это хорошее. Я видела людей, которые жили.. честнее не придумаешь. И попали в ситуацию, в которой они просто оказались, но не могли себе простить каких-то вещей, и поняли, что всю жизнь вообще шли не туда.

И такую трансформацию пережили на грани жизни и смерти. Но трансформировались на моих глазах. Это было фантастично и очень болезненно. Очень. Такими, как они сейчас стали. Приходят некоторые сотрудники и говорят, если бы я знала, что ты такой, сейчас станешь, я бы с тобой работала, работала. То есть это происходит. В планетах нет дурного замысла. Есть уроки, которые тебя провоцируют на что-то. Понятно, что когда человек не знает этого, он живет немножко вслепую и не понимает, что это провокация. Иногда даже люди хорошие приходят, вот по чёрной луне ты говоришь, там придёт человек, не знаешь, что он плохой, да? Просто он создал ситуацию, с которой придётся сложноватенько. И так и есть. А тот пришёл, ничего плохого не хотел, но вот случилось.

А иногда бывает так, что ты взаимодействуешь с человеком. Вот у меня совсем недавно было взаимодействие такое. А у него стоит чёрная луна и попадает прямо на твоё солнце. И всё происходит настолько сложно. Человек не понимает, что он в тебе начинает провоцировать самое худшее. А ты не хочешь этого. Ты хочешь уйти от этого, потому что это тебе не нравится. Но он-то не понимает, что доставляет такие вот вещи. То есть мы иногда сталкиваемся на этом. не можем оценить ситуацию, потому что про коробочки ты говоришь — это информация от контактёра, насколько я понимаю. То есть у контактёров, у них образные такие вещи. Они иногда не системные, но довольно доступны для понимания, когда они рассказывают, и это очень привлекательно. А у нас информация, она как-то.. ну, как, знаете, как у Чапаева, который выставляет картошку на карте, и ты понимаешь, что куда, какие войска куда пойдут, да? Вот, поэтому.

Интервьюер: Это же очень образно, когда вы рассказывали про планеты, как они, вот одна сказала так, другая сказала эдак.

Светлана: Ну, они же между собой взаимодействуют, они мало того взаимодействуют, иногда они приближаются друг к другу, они начинают вот вибрировать, то есть они начинают переживать. Да, так бывает. И пульсировать. А если у кого-то это в карте происходит, а там какой-нибудь, не знаю, Марс с Плутоном, да это вообще просто. Они друг друга..ну как, если взяли гранаты, две бросили, они столкнулись. Это вообще плохо себе даже представить можно. Так что у них есть диалоги, и мы являемся отчасти, ну скажем, проекцией этих диалогов. И эти диалоги нам предлагаются, они говорят, слушай, ну-ка, погрубее с этим человеком, пожалуйста, погрубее. И ты так смотришь со стороны, думаешь, вы хотите, чтобы я погрубее?

Ну, я же понимаю, что это всё вот так. Как эта девушка сказала, да? Ну, всё мы поправим, всё нормально, ничего страшного. Ну, надо же любя это делать. А так какой смысл это во всём? Вот. Вот это вот так работает. И планеты ничего с ней не смогут сделать. Понимаете, да?

Интервьюер: А, всё-таки мы тут и выбираем-то.

Светлана: Да, но не каждый человек, допустим, может видеть, что там у него происходит, но отодвинуться от предлагаемых обстоятельств, да, и понять, что хорошо ли ты выглядишь, да, вот в этой ситуации, вообще к чему она для тебя. А может, она хочет, чтобы ты что-то изменила, она уже изжила себя. Я иногда практикую такую вещь. Мы иногда же, ну как, фокусируемся на чем-то, фиксируемся. А вот да, я сейчас достигла вот этого, а завтра не достигну. Мне надо сделать пару шагов, чтобы я достигла, и, наверное, я..у, то есть вот какие-то такие частности.

Но если мы сядем и вот просто почувствуем волну, в которой мы находимся, не в физиономии людей, которые сейчас участвуют в этом, а вот как бы к чему это? Ну, там, затишье, да? Видимо, к тому, что сейчас идет какой-то накопительный процесс. Вот сейчас пошла кульминация этого процесса. Когда мы начинаем это видеть общей волной, не включая свое отношение к людям, что-то он такой секой, а он требует от тебя какого-то мнения. А ты чувствуешь эту волну, и ты чувствуешь частичную наплывающую провокационную картину. Я это еще с астрологической точки зрения понимаю. Думаю, так, сейчас начнется эта ситуация, она должна будет меня раскрутить на такую-то вещь и так далее.

Когда мы находимся в абстрагированном состоянии от тех, кто привносит что-то, а просто понимаем нашу жизнь как бескадровую, порезанную отдельные кадры, то мы начинаем с ней взаимодействовать по-другому. Мы с этой волной уже разговариваем, мы уже понимаем, что она вот такая. И мы же не замечаем тонкий мир, мы думаем, что мы должны увидеть летящее что-то, ходящее, прямоходящее, или ещё как-то по-другому. Энергия, которая невидима, она является поточной, остановочной, еще чем-то. Вот это ощущение мы в себе никак не интерпретируем, не ловим его, не работаем и не сотрудничаем с ним. Как только мы входим в это состояние, то мы можем как-то интегрироваться, мы можем сбалансированно пройти где-то или выйти из этого. То есть мы перестаём винить кого-то или искать что-то в ком-то.

Мы просто понимаем, что это намёк на то, что нам нужно… но что-то менять в этом. То есть оно перестаёт быть актуальным, оно перестаёт давать тебе что-то. Мы, как люди, ищем возможность выйти деликатно из этого, как-то дипломатично. То есть, когда мы начинаем это ощущать, у нас другое взаимоотношение с жизнью в любом случае появляется. А иногда нужно подождать. Ну, допустим, вот сейчас. Мне вот нравится: август поменяет всё, август, переходный месяц. Да нет ничего в августе. Всё впереди. Вот, кстати говоря, наоборот такой, ну типа, ой, мы забыли дома утюг выключить, пойдемте выключим. То есть мы никуда не пошли, пошли выключить утюг. Поэтому он вот такой. И никаких сейчас перемен там, как бы не трясло чего. Перемены, да, к сентябрю будут, как некий такой результат.

Первая отбивка, что мы вот действуем, отбивка не пошла, потому что начался вот этот процесс, ну как мы говорили, да, я вот прям тут его себе написала, так хорошо, я его назвала «раздача долгов», да. Потом нагнетание ситуации к февралю [2026]. И вот уже планеты все выстроились. Говорят, мы не все вместе, но потихонечку вперёд, под барабаны. И они идут. Люди начинают меняться. Ситуация становится необратимой, её вернуть уже невозможно. Но это не значит, что плохо. Это значит, что она просто становится перспективной. Вот этот переход так называемый, он начинает случаться пошагово, но идёт вперёд. Потому что все равно декорации будут меняться, будет еще вообще невероятный июль 2026 года. В общем, много чего интересного будет. Но так, я бы сказала, если говорить о рубеже, то это после февраля. Там уже, конечно, январь, конец января уже создает низкий старт.

Но февраль — он перемещает всё в другое, другие правила создаёт. И вот в этих правилах многие кто-то тонет, а кто-то, наоборот, плывёт с удовольствием. Но они просто меняются, другие правила. А сейчас, пока мы по старым играем, и нам ещё напрягут нас этими старыми правилами.

Интервьюер: А что там за волшебный июль?

Светлана: Но он не столько волшебный, он очень перестроечный, потому что там много всего. Там надо много зачитывать и переводить на человеческий язык, потому что там такое.

Интервьюер: А что будет с этими информационными всеми делами? То, что нас сейчас пугают, а потом что? Нас закроют? Или мы откроемся? Еще закроют.

Светлана: Мы репетируем другую форму. репетируют, другую форму взаимодействия, вообще модели социума. Что такое вообще цифровые все вопросы? Ну вот просто сейчас без эмоций.

Что цифровые вопросы, все модели, которые мы создают, искусственный интеллект – это же отражение нашего текущего состояния понимания этого мира. Мы же на него проецируем то, как мы сейчас мыслим. Мы не очень хорошо мыслим, мы его учим этому, и так далее, и так далее. Он просто отражение того, что мы есть, но не больше нас. И он не в состоянии творить. У него нет этого блока питания, который способен ему дать этот источник. Но никто не замечает, как всё это происходит. Человек, который мне помогал создавать это приложение, это очень сложный технический процесс, реально очень сложный во всех отношениях. Он прямо технарь очень талантливый. Мы с ним говорили, и он мне как-то звонит и говорит, я всё думала, о чём ты говоришь, что это такое, что мы сейчас… А теперь понял, оказывается, за бортом нашего понимания. Это в СМИ не произносится.

Искусственный интеллект достиг таких возможностей, когда раньше, допустим, программист делает шаг, вот на этом шагу он задал программе действий, она ее сделала, дальше он идет к другой программе, она там ей задает, и вот она не справляется, нет вот этого, скажем, протяженности, когда он все за тебя решает. А теперь они научились общаться. Одна программа может передать другое, то, что она не уже выполнила, но следующий этап не находится в рамках этой. То есть они начинают между собой взаимодействовать. И они не нуждаются в помощи программистов. То есть они. Что происходит? Нам кажется, что это что-то такое. О, они за нашей спиной. А что происходит?

В результате вот этих всех вещей все вопросы, связанные с экономикой, с правительственными распоряжениями, с любыми экономическими построениями, с любыми схемами финансовыми, они становятся невозможными с точки зрения коррупции. Это становится всё прозрачным. То есть искусственно вытесняется часть среды, которая занимала места, условно говоря, и являлась такой, где терялись деньги, где терялось многое что. То есть вроде как руководители так стремятся, технологии, но это такой самоубийственный шаг для них. И не сразу, но это начинает меняться, потому что меняется сама форма взаимодействия и юридическая, и прозрачность, потому что все начинают быть подвержены этой системе. И тут социальная среда не может оставаться в прежних рамках.

Вот эта вертикальная власть, которую сами не рулили, никто ничего не знал, а теперь оказывается, что это другая немножко и финансовая свобода, но где-то и контроль. Но это создает потенцию для совершенно другого мироустройства, другого уклада экономического. Мы не останемся вечно в зависимости от этих вещей. Мы перейдем, но формируется новое ментальное представление о том, как же у нас все распределено. То есть мы когда стали говорить с этим человеком, он больше меня в этом понимает, но он говорит, что каждый человек в состоянии будет рулить своей жизнью, заказывать что-то, что-то делать вообще вне рамок чего-то, потому что не кто-то заведует, дадут ему это или нет, Помогут ему или нет. Это уже другая совершенно среда. Я не знаю, будет ли она прям вот такой жесткой или не жесткой. Но это первый шаг к формированию другого общества.

И сообщества, и другой финансовой системы. И возможности, как мне уже видится, сообщества иметь свои мини-финансовые, скажем, системы. Ну, может быть, это токены. Может быть, эти токены во что-то превратятся. То есть вы в состоянии свою монету создать.

Интервьюер: Только если это будет централизовано наоборот.

Светлана: Это не будет централизовано наоборот. Это подчиняется другой планете. Она не как раз децентрализует все процессы. Она делает их горизонтальными. Не вертикальными, а горизонтальными. И для того, чтобы рулить этим процессом, 155 человек наверху не нужно. Более того, там, наверное, потребуется другая правовая основа и так далее. То есть мы еще плохо себе представляем.

Когда мы должны будем выйти на какой-то более совершенный уровень, мы же должны пройти вот эту школу такого взаимодействия, а что мы сразу прямо там у нас нимбы над головой, мы друг друга узнали, и вот этот с нимбом, ага, мы все вместе. Немножечко такая прямо мифологическая история. Но мы должны пройти момент, во-первых, комфорта, потому что ни одна цивилизация продвинутая без технологий не живет. Мы это видим просто на каждом шагу.

Интервьюер: Другой вопрос, каких технологий? Потому что есть технологии, которые нас убивают, а есть, которые, наверное, мы просто еще не знаем пока.

Светлана: Любая технология может быть использована как тут, так и в другую сторону. Но пока у нас есть вертикаль власти, все решают они. А если мы будем самостоятельными, как мы говорим, и как-то понимать, о чём вообще идёт речь, когда мы говорим о творческом процессе, то у нас ракурс поменяется.

Вообще вопрос ракурса: допустим, есть какая-то ситуация, вы находитесь внутри, вы проживаете её, вы не можете сместить ракурс, как правило. Но если вы меняете ракурс, то меняется и ситуация. То есть большинство, конечно, с удовольствием живёт в этих тёмных красках, в надежде… Они же друг друга даже ищут, кто пугается. Правда, да, всё будет плохо. И они кучкуются по этому признаку. А есть люди, которые просто интуитивно понимают, ну что плохо? Вот у кого сейчас плохо? Из тех, с кем я общаюсь, я не могу сказать, что кому-то сильно плохо. Но есть люди, кому плохо. Но у них, значит, есть свои задачи. По какой-то причине есть свои задачи. Но помочь человеку можно только переосознать что-то, и тогда у него начнёт что-то меняться. Ты ему тогда даёшь удочку, а не рыбу.

Но если ты просто думаешь, что ты сейчас за него решишь эту задачу и там попросишь высшие силы, ну это уже сомнительно. Ты как бы вот он ушел, скажем, из этого плана и не выполнил то, что ему нужно выполнять.

Интервьюер: А как вам видится вообще большую, ну вот большая часть человечества вот как-то оказывается за бортом вот этих новых процессов?

Светлана: Когда мы переходим на такие категории, мы входим в эту волну большая, а мы-то точно в хорошем лагере. Я думаю, что если летают коробочки, то, значит, максимально хотят сохранять, сохранить хотя бы лучик этого добра так называемого. Нет задачи убрать массы. Есть задача, чтобы максимальное число всё-таки осталось. Мало того, это не значит, что уйдут те, кто не достиг чего-то. Потому что это очень большое разнообразие и потери вибраций, и набор их. Сегодня в таком состоянии, завтра в другом состоянии.

Нет такой категоричности. Этот внутренний выбор, он, наверное, каждый для себя как-то. Мы иногда ведь. за нас душа ведь выбирает, да, часто. Ну, то есть мы просто, когда не в контакте с ней, мы ее не чувствуем. Но есть люди, которым просто уже неинтересно в этом мире, или очень интересно. Они хотят его. Они ему верят. Ну, понятно, что мы когда соглашаемся, мы понимаем, что он там не безболезнен. Но. Столько возможностей здесь. Вот. Поэтому я полагаю, что. задача не убрать, задача постараться сделать так, чтобы переосмысленность была. И хватало сил не бояться, потому что вот этот страх, он отсекает возможность помочь человеку свыше. Ну вот это, к сожалению, так. Он сам, во-первых, перестает владеть собой.

У него начинается такой фон от него идёт, энергетический, что он отталкивает даже людей, они перестают ему симпатизировать, не понимая, почему. Хороший человек, но нет контакта, и всё. Он прям, энергия идёт впереди него, отталкивает это всё. Он понимает, что мы все в этом самолёте. Мы можем бегать по нему и кричать, остановитесь, высадите нас на первой остановке. Или мы просто летим, смотрим в окно и думаем, как восхитительны эти облака. Поэтому, когда ты начинаешь с доверием относиться и понимать, что это не первая, не последняя жизнь, что ты переживаешь этот очень интересный опыт, вот в этом материальном теле у тебя есть возможности здесь с помощью этого тела как-то пожить, посмотреть, использовать, порадоваться, поинтересоваться чем-то. Но вот когда так начинаешь мыслить, то жизнь приобретает другие краски.

Но я знаю, что будет наверняка много комментариев недовольных. Потому что я иногда, когда читаю их, да: как вы можете говорить о хорошем, когда все ужасно? У людей с такими настройками счастье ждать проблематично. То есть как, если настройки такие? Но приятие, понятие, понимание. Иногда люди уходят. И с уважением даже относиться к этому уходу. К этому выбору ухода или что-то. Это очень серьезно. (Призрак отца Гамлета). Вот такая вот история. Сколько всего интересного, когда мы будем выходить из этих научных парадигм, которые нас остановили в нашем развитии и очень сильно ограничили. А сейчас мы понимаем, как всё это.

Интервьюер: А сейчас будет информационное поле настолько меняться, что.

Светлана: Оно будет особенно меняться после апреля 2026-го года. Есть такая зона, она связана с информацией. Информация, как она есть, не философская, просто вот как она есть.

В этой зоне в прошлом, вот в прошлый практически год до июля примерно, ходила планета, которая не должна была там находиться. Много было дезинформации, много было пропаганды, лжи, она не должна там находиться, она привносила туда такие ложные направляющие. Сейчас она вышла и требует, просто требует правды, исторической правды, вообще честности, благородства и любви ко всему земному, ко всему естественному. То есть она в своей сильной фазе.

Интервьюер: Сейчас?

Светлана: Да. Но в эту зону информационную зашла мощнейшая планета, которая отвечает за мгновенный приход информации. Допустим, вы не знали, а завтра всё знаете. Просто знаете почему-то и непонятно почему. Более того, она говорит о том, что информация — это такая субстанция, которая не связана с вашей поступательностью и заучиванием.

Это абсолютно честная, чистая информация из поля, которая может приходить технологическая, разная, конкретная, чистая, быстрая и в зависимости от запроса. Когда нет, тебе можно, тебе нельзя. То есть вот она такая. Именно эта конфигурация, именно это положение планеты диктует и совершенно другое отношение к космосу, когда мы перестаем питать иллюзии, понимать, что есть космос разнообразен, что у него законы совершенно другие, что сам воздух, воздушная среда тоже несет информационный заряд, который может проникать в человека и создавать в нем правильное понимание. Я не знаю, сталкивались ли вы или нет, но очень может быть, что некоторые люди, попадая в какое-то место, вдруг начали всё понимать. Вот может быть так, я не знаю. Ну то есть, есть носители информации, которые мы их не осознаём, а они вот рядом.

Интервьюер: Но это связано именно с местом на планете?

Светлана: Ну, я хочу сказать, что мы представляем себе, что информацию нужно её прочесть или услышать. А здесь не надо её читать, она находится в атмосфере, в воздухе. И в воздухе в прямом смысле слова, и в косвенном. То есть она есть! И она распространяется равномерно для всех. И она правдивая, она настолько беспристрастная, что ей не нужны ваши экономические условия, что типа вот здесь мы пишем, читаем, а здесь рыбу заворачивали. То есть она становится мгновенно распространяющейся. Это не только с помощью какого-то прихода пришло ко мне. Это и технологии, которые будут её таким образом стремиться распространить. Это и другое соотношение со временем, когда ты, например, на опережении всё понимаешь. Или ретроспективно понимаешь. Но ты по-другому к этому относишься. Ты не воспринимаешь это как нечто уникальное. Это как бы само собой разумеющееся.

Это привнесёт другие, наверное, какие-то технологии в обучение вообще, вот в эту всю среду. Оно сотрёт разницу между взрослыми и детьми, вот такой вот. Ну не то, что взрослые дети, ну как у нас там первый класс, в нём там учатся дети такого возраста, в пятом — такого возраста. А здесь может быть так, что это может быть неоднородно, могут быть разного возраста.

Интервьюер: А как же тогда преподаватели будут выглядеть?

Светлана: Да потому что всё мгновенно произойдёт. Просто обучение. Есть люди, которые. И дети, и молодые люди, которые давно опередили своих преподавателей с точки зрения информационной ёмкости, которой они уже владеют и обладают. Я и сама это наблюдала, когда человеку ставили по истории просто за нижние оценки, потому что учительница не могла успокоиться, что ученик больше её знает. Это во-первых.

Во-вторых, эта информация прозрачная, то есть ты на нее ничего не накрутишь своего. Но нужно понимать, что эта планета, входя, там пробудет лет восемь. А вот за эти годы она должна будет преобразовать всю эту среду. Лет восемь. Она попробовала войти там. Сразу у нас заговорили, что летит что-то по небу, что скоро будет вот так. А тут у нас в Лос-Анджелесе инопланетяне высадились. Она пришла, потусила там немножко, а вот сейчас она скоро выйдет оттуда. И заглохнет на время эта история. Но она вернётся к этому. Вот после, наверное, 27-го, примерно, апреля 2026-го года, когда планеты минуют вот эту границу, это называется ингрессия, вход в новый знак, она особенно ярко проявляется, как что-то сверхэкстраординарное. Но там она начинает уже адаптироваться и начинает менять эту среду. То есть да, будут удивительные события.

Будут события, связанные с космосом, с открытием, с восприятием информационной поточности другого рода. Всё это будет. И об этом будут много говорить. И может быть вся тема контактёрства, она немножко приобретёт другой статус, разворачиваться и адаптировать всё это. Она будет дальше. Более того, летом, когда всё это будет между собой взаимодействовать, мы, наверное, очень многое узнаем из вопросов, связанных с опасным оружием. Мы будем вынуждены пересмотреть очень многие вещи по поводу оружия, особенно ядерного. Организуется, а мы же вот уже сейчас говорили, организуется другая среда. Люди начинают немножко по-другому мыслить. Другая технологическая информационная среда. Мы еще не вышли пока из материального мира, и нам нужны реальные, тактильные вещи.

И организуется более четкое понимание и взаимодействие с тонким миром, со временем. Эксперименты какие-то, понимание, что оно совершенно основывается на других, скажем, каких-то правилах. То есть самое пагубное, что мы думаем, что я тут сейчас расскажу, и прямо в апреле, в июле у нас тут прям свершится, да? Будет свершаться очень многое что. Но, тем не менее, это большой прорыв. Если мы там так немножечко отодвинемся по времени, скажем, ничего себе, как мы вообще за это время. Короткое. Мы и сейчас уже, да, обрели много чего. А это будет просто, ну, такое прямо уникальное. Нечто уникальное, когда переформировывается всё. И отношения, и земля, и технологии, и люди, и. Мы живём в пространстве, которое уже сформировано по определённым правилам.

Как мы говорили, тут вмешательство божественных сил и структурирование этого пространства, которое начинает с нами откликаться на наши мысли, слова, дела, и нам быстро давать понять, что мы сказали так, что сделали. Ну, люди, каждый будет задумываться, всё-таки что я сделал не так? Тут не кто-то сделал, а я тут, понимаешь ли, такой несчастный. Поэтому это целый ряд вещей, которые нам предстоит переосмыслить, пережить, пересмотреть и начать строить нечто другое. Там, естественно, видимо, будет два полюса мира. Но я имею в виду два полюса, как если о геополитическом статусе говорить, основных. Я сейчас просто боюсь вас обмануть, но там три континента.

Интервьюер: Три континента?

Светлана: Я сейчас не буду. Я вот что вам скажу, давайте вот как бы чтобы астрологию, ладно там моя репутация, но сама астрология, чтобы не страдала, все поступательно, потому что я каждую, ну, каждую тему рассматриваю, это большая работа, анализы.

Интервьюер: Я понимаю, что все подробности можно найти у вас там в приложении, но все-таки про три континента, вот так вот просто сказать и потом не сказать вот дальше, это, ну, я не знаю, как же мы тогда будем людям в глаза смотреть.

Светлана: Вот как я себе написала, но это предварительно. Ну, просто давайте, да, пощадите меня, потому что это.  Действительно, как две земли, два королевства, но это я имею в виду как два. как два источника управления основных в среде такой экономико-политической, географической.

Пишу, что мне кажется, что в результате останутся три крупных континента. Один континент разделится пополам, один континент станет сдвоенным. Могут быть построены города в небе или еще нечто связанное с небом или космосом. Кстати говоря, ещё какие-то сооружения в воде, как города или под водой, что-то такое. Может быть, космические полёты, контакт с иными цивилизациями.

Интервьюер: Но это какая перспектива?

Светлана: Но это начинается после июля 2026-го года.

Интервьюер: Но это ведь должно быть сопряжено с какими-то открытиями мощными? Это же не может так на той же базе происходить, что сейчас мы имеем.

Светлана: Тут мне надо рассмотреть вот что. Делаешь такие прогнозы. Я себе пишу, чтобы видеть такой дальний горизонт. Допустим, я видела, что нужно будет искать правильную форму управления, потому что прежнее, как у нас, государство, много всяких.

Здесь, может быть, централизованная некто, требование, кто же будет реальным лидером все равно. Там еще будет насчет этого, проблема будет, процессы земные выглядят достаточно серьёзно. Как распределиться поверхность земли и как распределиться взаимодействие основных, скажем, структур управления на Земле. Когда я в форме, это как спортивная форма, ты должен еще раз рассмотреть все, еще раз к этой теме подойти, все увидеть, тогда можно об этом говорить как-то более предметно. Это черновик, который может быть имеет отношение к какой-то метафоре, но имеет право на существование. И мы сейчас уже видим формирование двух полюсов влияния, которое намечается. И, может быть, это тоже, это имеется в виду. Но земные процессы, скорее всего, будут претерпевать серьёзный демонтаж. Такое может быть.

Интервьюер: То есть всё равно же планеты меняют свой курс? То есть по-любому они встанут в эти позиции?

Светлана: Нет, они не останутся постоянно в этих позициях. Они просто в таком комплексе изменений. Каждая привносит по своему значению долю перемена, а это глобальные процессы, глобальные планеты, это не какие-то рядовые. Прежде чем дальше жить, они как будто бы объединяют свои усилия. Это происходит совместное выравнивание, создание для новой жизни условий поддержки от этих планет. То есть не то, что вразноброд, хаос какой-то, нет, там нет, наоборот, формирование довольно симпатичной картины. Почему симпатичной? Потому что бывает взаимодействие планет агрессивное. Зависит от угла её взаимодействия. И тогда мы видим просто жёсткие процессы.

А когда они, меняя всё, стараются дружественно подойти, то система жизни меняется, стараясь максимально быть лояльной и какой-то терпимой. И при помощи новой структуры Земли, отношении божественных сил к этому, просто действительно «творю новую Землю и новое небо», как я говорила в той программе.

Интервьюер: Меня восхищает, когда вы говорите, как планеты между собой дружественны. Вот тут они вот так себя ведут. Вот это, конечно, космос. Что они вот тоже имеют такие свои темпераменты, свои характеры.

Светлана: Там не только это. Они же приходят, когда они переходят в другой знак, они же приходят в государство, где другая планета является важной. И когда тот правитель, живя где-нибудь там на Кипре, а в его государство кто-то зашел, он начинает беспокоиться, ему тоже что-то надо делать, потому что. То есть здесь логика очень взаимосвязанная.

И вот, кстати говоря, там вот эта связь планеты, которая за космос будет отвечать, за время, за науку, за информацию, в её, на её территорию зашла такая планета, которая говорит: всё, убираем всё старое, мне это всё вообще не нужно. Что вы с этими технологиями? И она ещё за финансы и за войну отвечает. То есть она говорит, вообще непонятно, что у вас тут с финансами. Раньше она стояла в условиях, где, говорит, оружие у меня. Всех стереть. Вертикаль власти. Деньги только вот просто у малой группы людей. И тут она зашла на свою территорию, говорит, я больше так не могу. Говорит, ну подожди, мы еще не вошли в нужные места, мы тебе не можем создать сразу условия. Говорит, делайте что хотите, я вам сейчас тут создам шухер, потому что очень тяжело так. Вот, то есть она уже готова, она одна из первых вошла. И начались процессы, которые связаны как будто бы с цифровизацией.

В общем, война тогда перешла на другой уровень. Типа, давайте что-то делать. Уже невозможно так. Поэтому они между собой, взаимодействие, есть такое понятие в астрологии рецепция, то есть когда они друг друга как будто бы передают друг другу власть, потому что они связаны с чем-то одним между собой. То есть технологически, но такое время категорически прорывное, что, конечно, многих это будет пугать. И та планета, которая зашла в эту технологичную историю, она вообще страшилка для всех. Все ее жутко боятся, потому что она просто камня на камне не оставляет. Она прямо для многих воспринимается как ужас, как прямо убийство всего вообще на свете. Но планеты двигаются. Если мы осознаем, что происходит, то мы просто понимаем, что мы будем жить в условиях, которые мы должны адаптировать под свой новый человеческий статус.

Поэтому нет никакого хаоса. Когда ты видишь вот это движение, ты понимаешь, для чего, то у тебя нет ощущения.. что это кто-то бесхозно, да, вот тут, вот это наша планета заброшенная, мы тут с ней что-то сделали, а она, бедная, катится, как мячик, просто в тартарары. Она не бесхозная. Никто там нас там это прямо не отпустил. Все наблюдают, как вы говорите, коробочки запускают. Это важно, потому что это жизненно важно для многих других звезд, как Медведица, Большая или Малая, где полярная звезда у них самая основная. Это все цивилизационные процессы.

Там по множеству звезд. есть жизнь, и всем небезразлично, потому что этот процесс галактический, он не только земной, но то есть вы понимаете, да, что мы когда находимся просто даже в солнечной системе, взаимодействуют планеты, на каждой из планет происходит перемена в связи с этим, Земля тоже влияет на них. Ну то есть, а тут черти что творится, да.

Интервьюер: Приятно узнавать, что мы тоже на кого-то влияем, конечно, потому что есть ощущение какого-то маленького существа, на которое влияют все, а оно такое вот ждет.

Светлана: Вот как вот, да, мы как бы глаза разбросанные по миру тех частиц, которые предполагают стать богами, да, которые предполагают творить, поэтому они будут творить там свои миры и так далее, они учатся. А он, основной абсолют, нашими глазами на всё это смотрит. И каждый человек, это его опыт личный.

И наше понятие добра и зла, это тоже всё очень такое относительное понятие, потому что нам нужно обрести опыт, а так мы бы в сахаре просто засахарились бы. Просто тот, когда ты это понимаешь, принимаешь, осознаёшь, благодаришь за то, что ты имеешь возможность это понять, а там так хитро все устроено. Нам показывают все время какие-то, ну не страшилки, такие драматичные истории, все актеры несчастные, вот у них вот было, они тут пережили. А посмотришь, они в принципе прожили интересную жизнь, счастливую жизнь в конце концов. Ну все как-то сталкивались, ну то есть наш ракурс направлен обязательно должно быть вот так, потому что это больше людей смотрят.

Интервьюер: Мы с Софоосом разговаривали как раз на днях. Он говорил о программе сознания.

Наша программа сознания, якобы, так настроена, что мы должны обязательно в информационном потоке вычленить вот эти страшные драматические моменты. И якобы, вот, кстати говоря, тоже новость от Софооса, что в конце августа начинается замена программы сознания.

Светлана: Имеется в виду, что август, завершающая часть, и начинается подготовка к лунному и солнечному затмению. А это всегда перепрограммирование. Там участвуют лунные узлы, кармические. То есть это пересечение эклиптик, где энергия откладывается и взрывается. Откладывается вот в этой точке и взрывается. Это первая часть марлезонского балета. То есть я не могу сказать, что там она завершает свой путь и начинается момент уничтожения старой программы. С этим я могу согласиться, потому что это уничтожение старой программы, а включение новой – это февраль.

Но это сам август, он просто как август, он еще только подготовка. А всегда затмение чувствуется за месяц, а уж там поближе-поближе это начинается прямо. Турбулентность. Поэтому, ну, может быть, это имелось в виду.

Интервьюер: Ну, там идея в том, что программа сознания, если поменяется, то человек не будет выискивать вот эти норматические моменты.

Светлана: Нет, вот я не могу согласиться, почему. Потому что вот мы когда говорили о божествлении, структуре, да, вот этого вот человека, вот там как раз программа сознания и есть. Она была запущена, если исходить из этой терминологии. Попытка перезапустить. Кого-то свела с ума. Кому-то создала проблемы: здоровье с головой, вообще в разных формах.

Но она немножко отодвигается для того, чтобы перезапустить подготовительные процессы, потому что всё, что связано с сознанием и с дружбой сознания, с ментальностью, с душой, в таком союзе. Она реально должна включать новые свои часы после конца января и дальше. В принципе, потому что этот механизм является рассказчиком того, на каком этапе мы находимся.

Интервьюер: То есть конкретно человека касаться будут изменения его структуры?

Светлана: Для каждого по-своему. Например, есть люди, для кого это будет очень серьёзно. Я уже называла эти даты много раз. Для кого-то это серьёзнейшие, мгновенные вещи, и они сейчас это переживают. Пишут мне письма. Потому что у меня есть такое приложение, такая методика, я её сама там — как бы авторская. Вот, я её называю общечеловеческий прогноз. И я вычленяю там даты рождённых, у которых точно будут происходить такие-то вещи.

То есть, если я это говорю, значит, я знаю, что у них это будет происходить. Мне иногда спрашивают, а почему вы про этих не сказали? Ну, потому что я не могу каждому сделать это, да? А просто я знаю, что этот человек, вот те, кто родились в этом промежутке, точно будут переживать вот это, в этом промежутке вот это. И тогда да, для кого-то этот промежуток будет, для кого-то рожденных. У меня календарь есть для рожденных тогда-то. Ориентиры есть. А вот то, что я читаю отклик, что они пишут, всё происходит, хочу.

Интервьюер: На самом деле у меня же тоже была ситуация, когда я уже в прошлом интервью уже сворачивала свою технику, и вот так мимоходом вы спросили, когда я родилась, и что-то там такое мне сказали, когда мне нужно поостеречься. И надо сказать, что я об этом вспомнила после. когда я не убереглась.

Светлана: Даже интересно, я даже не помню.

Интервьюер: Да, был момент, который, в общем, надо было мне быть более внимательной. Я его пропустила.

Светлана: Это не то самое, что является прям плотной консультацией.

Интервьюер: Ну, конечно, я понимаю. Это было вообще просто даже. Меня еще поразило, что вы никуда не стали смотреть, ни в какой компьютер, ничего такого, раз так. А вы что, думали, что я буду смотреть? Ну, куда-то. Я, конечно же.

Светлана: Нет, ну просто, значит, дата мне о чём-то говорила, что. Наверное, меня поразило тогда это вообще-то.

Интервьюер: Я ещё хотела узнать по поводу вот этого большой медведицы всё-таки на флаге Аляски.

Светлана: Ну, потому что как раз она там стоит практически в кульминации. Даже вот миф там о том, об этой медведице, кто кого в чего превратил, она. так и висит над этой Аляской, то есть она находится там в кульминации. И, видимо, люди, которые понимали это, они ее отобразили.

Но ее воздействие, в принципе, считается достаточно как, собственно, Кассиопея. Это очень мощная женская энергия, доминирующая женская энергия. Мы так смотрим, где люди встретились, на Аляске. Можно, конечно, думать, что это случайность, но это некий такой символ того, что происходит. Я не сторонник вот этой женской энергии. Это действительно так, потому что там много звезд туда входит, и не все из них добрые. Например, Аль-Каид, например, такая звезда. Она в созвездии Большой Медведицы. Ну, так себе. Такая может многого лишить. Но это мощь вступления в силу, скажем, неких энергий более созидательного характера. Не драться между собой, как мы вот мужские, а именно в поисках. В поисках всё-таки, но с местью. С такой не совсем всё так прям вот легко. Вот. То есть. Всё очень сильно взаимосвязано. И я так понимаю, что люди, которые.

Например, я сталкивалась с людьми, которые геральдикой занимаются. Ну, просто это их работа. Конечно, они в курсе символики всей. И, конечно, они знают, как символы работают. И иногда даже есть такая методика, когда долго вдаваться не буду, но с помощью некоторых вещей ищутся правильные символы, накладываются на текст, который вы себе прописали, это всё переводится в некий знак, похожий на понтакль, и это начинает работать. То есть символика всегда работает. И как мощь, влияние, если где-то стоит какая-то звёздная система, над прямо, конечно, она воздействует, и там довольно эпохальные вещи происходят, ну то есть это эпохальные вещи, где звезды там не стоят так вот мощно, или там, допустим, параны звезд, когда там вычисляется основное общественно полагающее событие, оно не отменимое.

Вот так это я, кстати, очень часто, когда работаешь с руками, хиромантия так называемая, ну есть линии там на руках, есть там пальцы, которые даже форма пальцев меняется, линии иногда там начинают..меняются. Да, меняются, бывает такое. Но бывает, что тут очень много разных рук и очень иногда видно, например, такая сетка, что ты понимаешь, что человек вообще не знает, куда ему идти, абсолютно вот такой вот разбросанной. А бывает конкретная такая, и ты думаешь, и он и мыслит так конкретно, и жизнь у него часто складывается так. Но в принципе, когда его предупреждаешь, то видно, как рассеивается какой-нибудь дурной знак или что-то. Но есть места, которые ничего не рассеивают, только перед смертью. Это папиллярные линии, термотографический рисунок на пальцах, он есть и на ладонях.

Это тот самый код, прописанный, я их где-то со звёздами, так сказать, ассоциирую, это то, что, ну, как ДНК, всё вот так вот оно вмонтировано.

Интервьюер: Но это что, о чём-то тоже говорит?

Светлана: Конечно, да, есть, поэтому можно определить, во-первых, сколько человек прожил жизней, потом можно определить, ну, насколько утилитарен он сейчас в понимании этого мира и так далее, то есть он пришёл вот с таким запасом опыта, может быть не очень большим, а может быть большим. Потом ведь эти папиллярные линии буквально за несколько дней до ухода, они просто стираются. И не важно, как уход произойдёт, так или по-другому. Вот если происходит такое стирание, иногда оно там пересекается такими линиями, то это намёк. Такое бывает. Да, это очень интересная вещь. Много было экспериментов, и у тех, кто ушел из жизни, у них уже нет популярных линий. Они не проявлены так.

То есть мы же соприкасаемся руками с тонким миром. Допустим, если вы когда-нибудь пробовали лечить или чувствовать пальцами, вот вы его чувствуете. Это не обязательно глазами видеть. Вы его чувствуете, потом вы начинаете его ассоциировать, он у вас даже переходит на уровень образов в глазах. Я просто этим занималась с самого начала, и некоторый опыт имеется. Поэтому руки – это тоже такой показатель, да, и ногти.

Интервьюер: Интересно, это получается как паспорт нашего взаимодействия, наши подушечки пальцев.

Светлана: Да, и там считывается, как штрихкод, там считывается, что у него сейчас вот это время. Я занимаюсь этим много-много лет, даже дольше, чем астрологией. Наблюдала сама такие вещи, которые трудно даже поверить. Давно это было, больше 30 лет назад, наверное, это было.

Там одна была женщина, я посмотрела в руку и говорю, ой, прям вот в этом возрасте, с которым я сейчас, условно, с ней общаюсь, я говорю, у вас с головой проблем не было, травм как-то? Да у меня никогда с главой нет проблем, сказала она. Я говорю, будьте осторожны, у вас прям вот-вот может случиться какая-то травма. И мы с ней ехали вместе в поезде. Там поезд был купейный, а мы ехали, собственно, надо было ехать часа три, может быть, я не помню. Ну так, не очень долго. И мы вышли вот в этот коридор, где такие откладные стульчики. И она старше меня значительно была, ну, мне так казалось, да. Ну, она сидела, а я стояла. Всю дорогу я стояла, она сидела, мы разговаривали, разговаривали. И уже буквально на подъезде к нашему городу она говорит, слушай, ну, присядь, ну, ты же уже устала. Я говорю, ну, сиди. Нет, присядь. Ну, в общем, короче, она меня уговорила, я села.

Она встала, и буквально, наверное, прошло несколько минут, летит камень в окно и пробивает ей голову. Ну, то есть, как это, на её месте должен был быть я. Ну, правда, там врач оказался в этом поезде, в этом вагоне. В общем, всё нормально, но вот такая вот история. Иногда это просто на твоих глазах происходит. А уж я не говорю про ногтевые фаланги, на которых написано самое ближайшее событие. С этим очень много было у меня случаев. Иногда наоборот. Ты видишь, у человека это произойдет, просто он станет крайне известным или еще что-то такое. Все это там есть. Но есть характер, который иногда прерывает эти возможности. Например, есть бугор, который отвечает за возможности карьеры. И по нему, например, идет красивая линия, которая говорит, вот ты станешь прямо известным, карьера твоя сейчас поднимется до небес.

А этот бугор от амбиции начинает расти-расти и прерывает вот эту линию. Да, это да, там же есть бугры Сатурна, Юпитера, Меркурия. На них все происходит. И знаки там на них есть. И он еще красный, я такие видела моменты. И это люди такие прям, которые им обязательно надо прям вот в лидеры, завтра прям в дамки. И не имея возможности управлять вот этим состоянием, они себе сами бессознательно отрезают вот этот путь. Иногда есть, наоборот, люди, которые себя недооценивают по-разному. И там столько показателей на этой руке, что когда ты смотришь карту, ты чувствуешь, понимаешь про человека. Беспристрастно.

Интервьюер: Боженьки. Получается, человеку уже всё там предопределено. А там у него планеты над ним стоят. Тут на руках ему всю карту прописали. И как же ему, бедному из-за этого всего.

Не всё так, потому что есть разная степень предопределенности. Кто-то волен в этой жизни, более-менее. Кто-то не волен вообще. У кого-то есть задача, миссия прямо. У кого-то её нет. И это всё видно, насколько он волен, не волен, и насколько он скован. Но если он скован, то, значит, там участвуют некоторые аспекты, так называемые кармические, которые его останавливают, чтобы, не дай бог, в этой жизни хоть не ошибся по каким-то ситуациям.

Интервьюер: То есть это поэтому ограничения, да?

Светлана: Да-да-да, и так тоже бывает. Или вот, скажем, задача такая, что он должен прожить. Но тут тоже есть решение. Тут все есть. Ты просто на это смотришь, как на некий механизм, в котором ты хотя бы разобраться можешь. А так, конечно, человек начинает там себе придумывать, что это, наверное, вот это за то, а это за это. Или еще как-то. Тем не менее.

Интервьюер: А там что, действительно можно увидеть, сколько человек воплощений имел в прошлой жизни?

Светлана: Ну, по крайней мере, да, можно увидеть опыт. Начало или. Ну, вообще, да, там прям по количеству можно увидеть. По крайней мере, вот таких земных воплощений.

Интервьюер: Земных. А вот когда звездная душа, там это видно или в натальной карте?

Светлана: Там есть признаки таких в натальных картах видно, конечно. Есть люди, которые даже не осознают. У меня вот есть одна клиентка, она просто имеет прямое отношение к Сириусу. Он явился, прямо вот он ее прислал, поставил, говорит, твоя задача: сохранить тут сейчас семью, вырастить удивительно уникальных детей. Они будут фантастическими. Она вообще ни разу не метафизик, вообще ни разу.

Но это настолько воздействует на её жизнь, что я стараюсь даже не очень-то подчёркивать это, потому что сейчас мы очень давно с ней работаем, очень, лет 15, вплотную прямо. И она сейчас уже понимает вот это всё, но там прямо и сын родился, причем у нее сын и дочь. У отца, у ее мужа, в смысле у ее мужа этой девушки другая планета, Алголи, очень такая сомнительная девушка, прямо очень. И вот сын с Сириусом связан, как мама, прям вплотную. А дочь вплотную с Алголь связана. Ну вплотную имеется в виду прям вот звездная душа, которая пришла, прям привезла. Ну прям ты видишь, как они, вообще ты удивляешься, как это происходит. И даже как в юном возрасте эта Алголь испытывала эту девочку. Я, честно говоря, прямо, я предполагала, что это будет, так не средней историей.

Интервьюер: Но она под влиянием этой планеты? Или это действительно прямо душа, которая пришла из каких-то других галактик?

Светлана: Ну, когда такое единение, да, и такое воздействие планеты, ну, значит, это сильный контакт. Просто так там ничего не бывает.

Интервьюер: То есть какие-то опыты воплощений там, да?

Светлана: Ну, видимо, да. Потому что там вот как бы раз так человек родился, прям случайность такая. Ну, нечасто такое бывает, тем более, что там это настолько сильно выражено, у него это вообще просто кармический узел. Просто от него деться никуда нельзя, а у девушки это солнце. Ну, то есть, это человек, проявленный оттуда. И оба они, во-первых, они, потом только стало понятно, что они, у них очень много общего, тема амбиций, невероятных таких талантов, но с очень сложными такими вот подходами и в отношении людей тоже. Это одна прямо тема, и это прямо очень сильно выражено.

Иногда там даже, ну я пытаюсь не сильно переходить на какие-то такие вещи, люди чаще нуждаются в советах более такого практичного свойства, практического. Ну а там вот Сириус проявлен талант у мальчика тоже невероятный, просто невероятный. Она говорит, ну пиши какие-нибудь стихи. И он ей прямо сразу зачитывает стихи. А стихи такие, что если я вам почитала, это просто сходу делается. Поэтому вот такая вот история.

Интервьюер: А вот есть над Россией какие-то места, где очень сильно проявлены какие-то звездные системы, и их влияние каким-то образом формирует там особое пространство или как-то влияет на людей?

Светлана: Есть, я сейчас просто сразу не скажу. Они есть, потому что я иногда, когда делаю прогнозы, я всегда смотрю, есть ли воздействие какой-то планеты. Я смотрю, есть ли там звезда.

Но просто такое количество звезд и такое количество точек я просто иногда не помню. Но если я вижу, то. Я стараюсь как бы в прогнозе. Иногда я упоминаю, что это вот эта звезда, она будет работать вот так, а иногда. Сейчас уже не всегда упоминаю, потому что это только терминология, это немножко такая как бы. Давайте я вам расскажу, как. какие крутые есть названия.

Интервьюер: А может быть вот есть какое-то название, звезда, ты начинаешь с ней как-то взаимодействовать, может быть как-то ей цветы преподносить, ну как многие культуры делают, может быть это как-то смягчает ее влияние или как-то ты с ней контакт устанавливаешь?

Светлана: Ну вот флаг же есть над Аляской, вот и контакт. То есть это место, оно же особенное, не так всё просто. Вообще, то, что мы пишем, то, что мы говорим, делаем, ну вот такого произносим. Контакт есть.

Вопрос просто, ну вот Авиценна, видите, как я с ней взаимодействую. Пил воду поставленную, иногда. Бывали такие случаи. Я не знаю, рассказывала когда-то об этом или нет, но там не только звезды, но вот у меня был один знакомый, и я вижу, что у него в карте начинается такое воздействие мощное, что можно это использовать. Просто ну только нужен свет и вода. И говорю, слушай, ты можешь сейчас вообще любую тему вообще решить. Он говорит, ты знаешь, я еду завтра очень далеко, там на машине. В общем, у него там что-то с суставом было жуткое. То есть вот прям поднималась температура, распухал сустав. И он говорит, я уже вижу, что у меня сейчас плохо. Я, честно говоря, не знаю. Вот это уже точно я себя знаю. То есть я буду ехать с температурой, с опухшим суставом.

И это будет, ну я даже не знаю как, но он такой терпеливый, я говорю, слушай, сделай так, возьми, ну у него это действовал, в тазик водички, ну налей туда воды, я сейчас не помню, как я ему точно сказала, чтобы туда светил свет, даже не обязательно от солнца или от этой звезды, просто свет, но там не звезда участвовала. И бумажку туда положи, напиши «Нога здорова». Ну, он такой со скепсисом сделал это и говорит «И привяжи её вот к этому месту, завяжи её чем-нибудь, что вот это сохранилось и поезжай». Он возвращается и говорит «Слушай, я в шоке, вообще ничего не болит, но оно не могло взять и уйти. Ничего. Я снял, там ничего нет. Потом он еще раз использовал. Говорит, я обалдел. Может быть, ее в бассейн надо так закинуть? То есть есть вещи, которые ты понимаешь, что сейчас с тобой будет взаимодействовать некая стихия или звезда.

Ты, помню, обратилась ко мне на мою знакомую, там были очень большие проблемы у её отца, ну прям совсем, с почками там. И у него одна звезда работала, но она могла бы его спасти, а могла бы ничего не сделать. А я знаю, что символ этой звезды – петушок. Ну вот прям так. Она говорит, это прям при смерти, всё очень плохо. Я говорю, ну ты же всё знаешь. Он говорит, ну придумай что-нибудь. Я говорю, купи петушка, поставь рядом. Всё прошло нормально. То есть вот эта символика, она на этом уровне работает, вибрационном. Это может быть слово, это может быть символ, это может быть ещё что-то. Мы-то думаем, ну магия. А на самом деле это не магия, это просто вибрации, которые привлекаются каким-то таким вот образом.

Интервьюер: Фантастика. Вот бы какой-нибудь справочник иметь, с какой звездой говорить, по какому поводу.

Светлана: Вообще любая звезда, когда ты астролог, ты понимаешь, какая звезда будет работать, ты можешь понять. В принципе, скажем, в интернете можете задать и спросить, что такое звезда Алголи. Почитайте. Алголь там. Вот оно вам выдаст, во-первых, что это, в какой звездной системе и так далее. Но там надо написать — интерпретация, и вы там прочтете.

Интервьюер: Так, какие там звезды на нас будут сейчас действовать в ближайшее время, самые активные, с которыми стоит договориться? Может быть мы все там петушков и что-нибудь еще?

Светлана: Ну, просто дело в том, сейчас объясню, не так все это просто, потому что есть разные трактовки звезд у разных авторов. И за много лет я там, допустим, уже для себя знаю, что работает, а что не работает. Вот и поэтому.

Интервьюер: Ну вот из первых рук мы и примем.

Светлана: Ну вот, например, 7 сентября будет такая звезда, как Ахернар. Так.

Ну, почитайте про неё. Просто я не знаю, где вы будете читать, потому что есть такое. есть китайская трактовка, а есть такая западная трактовка.

Интервьюер: А где лучше?

Светлана: Ну, я часто пользуюсь китайской. Но в любом случае это не обязательно китайская. Там в любом случае трансформация, как бы духовный путь, но через болезненные обстоятельства. То есть то, что мы как раз и видим перезагрузку, но через болезненные обстоятельства. А потом.

Интервьюер: А как умилостивить, это у китайцев почитать?

Светлана: Ты просто когда с информацией сталкиваешься, то ее прямой речью тоже не тема. Ты просто понимаешь, в чем суть этой звезды. Воспринять это как полезное для себя средство для духовного роста. Но это надо обращаться к ним, потому что иногда, допустим, некоторые звезды, ты их наизусть уже знаешь. Я прям помню такой случай вообще уникальный.

Есть такая звезда, не Сухаил, другая, но, в общем, она очень добрая и она может принести помощь от святого Николая, что-то с Николаем связанное. Был у меня один человек, я его консультировала, я говорю, слушай, вот ты будешь находиться вот там-то, это будет вода и будет какой-то Николай, который тебе поможет и даже спасет тебя. Какой Николай? У меня, говорит, даже друзей таких нет. Прошло время, и он мне рассказывает. Слушай, мы поехали где-то там в какой-то стране в бассейн, и у меня там что-то, в общем, случилось, и я что-то тонуть начал. И ко мне подплывает дельфин, и он меня просто вытаскивает. А дельфина звали Коля. Да, вот так. Просто это очень серьезно работает. И вот, допустим, я говорила в 2024 году про октябрь. Я говорила, что начинается воздаяние.

Причем там по некоторым очень некрасивым правовым действиям, противоправным. И мы у этих людей просто будем наблюдать, это будет Ну, в общем, там, отразиться даже на нашей стороне. И, ну, в общем, тогда вот начались вот эти аресты в оборонном ведомстве и так далее. То есть вот это всё очень видно.

Интервьюер: Поразительно, как это звезды и так влияют, и так конкретно, то есть буквально. То есть очень сложно понять, как это интерпретировать. Ну, одно дело, вы видите энергию, что там должны быть какие-то изменения.

Светлана: Вообще звезда, она не сама по себе действует, а через планету. Ну то есть, у вас что-то происходит. И вот либо с этой планетой, связанной, на которой эта звезда находится, она может стоять веками и ничего не делать, и вы просто там можете чувствовать ее талант или еще что-то, а события могут вообще как-то.

Но если на нее что-то встало или на ней затмение, то есть она оживляется через эту планету, она может быть злая планета, а может быть добрая, условно говоря, злая, добрая, жестокая или такая более-менее, то есть она приносит соответствие с этой планетой через эту событийность, она приносит нечто. Но вот, кстати, про Алголь. Помните, такая была Марина Левтова? Она же погибла странно, да? То есть она на снегоходе, там ей голову как бы срубило, что-то в таком духе. Вот это алголь. Алголь – это лишение головы. А у нее была алголь. То есть я очень многих наблюдаю, это опасная такая штука. То есть с Алголем вообще шутить нельзя.

Интервьюер: А когда такие вещи происходят, в смысле, вы видите в карте такое. Как это можно нивелировать, смягчить, убрать это действие? Это возможно?

Светлана: Я просто сейчас вспомнила, прошу прощения, я запомнила этот вопрос.

Просто вот я смотрю, там будет, по-моему, в августе 2026-го работать одна звезда, причем очень серьезно будет работать по отношению, это Регул или Регулс, все по-разному называют, она связана с властью королей, то есть там будут очень серьезные властные изменения во власти самой основной, как меняется, либо вообще все так называемые короли на нашей планете уходят. Уходят, как это сказать. Ушёл король, там да, здравствует король. Что-то в таком духе. Когда ты понимаешь, что есть конфигурация, они тебе уже говорят, как это будет происходить. А если это связано со звездой, ты уже понимаешь, куда это всё. То есть это такая картина, которую ты не придумываешь. И ты там. Не то, что тебе образ. Он, конечно, приходит, ты понимаешь, о чём идёт речь, Это математика и всё тут. Вот как бы так.

Интервьюер: Ну как быть? У каждого человека своя звёздная система.

Светлана: У некоторых нет соединений со звёздами. Никаких. У некоторых нет, а у некоторых есть. Но это не значит, что там это хорошо или плохо. Не надо думать, что если звёзд нет, то там ничего нет. Это не всегда так. Просто звёзды очень сильно программируют. Люди с программой приходят сюда.

Интервьюер: Как интересно, почему-то вот эти звёзды не отклоняются от своего пути.

Светлана: Да-да-да, но бывают вечера..

Отрывок из фильма «Безымянная звезда»:

«Но бывают вечера, когда всё небо полно жизни, когда, если хорошенько прислушаться, слышен, как на каждой планете шумят леса и океаны, фантастические океаны. Бывают вечера, когда всё небо полно таинственных знамений, словно это живые существа, рассеянные по разным планетам, которые смотрят друг на друга, угадывают, подают знаки, ищут друг друга.

Интервьюер: Обожаю этот фильм.

Светлана: Да, это замечательный фильм, да, действительно. Вот он как раз и искал эту «Алголь». Помните, покупался эта книга давно. «Алгол», он о ней говорил, «Алгол». Вот, ну она, в принципе, «Алголь». Если очень человек, скажем, одухотворённый, то она ему даёт невероятную власть. Но это Медуза Горгона, она как бы отражает вот это зеркало. Есть два, да, есть полярное значение. Но, конечно, с Алголью — это жестко. Регулас, который считается счастливейшей звездой, который дает возможности, известность, власть, достаток. Но оно может опустить только так, если там что-то не так. То есть все они — это такое мощное воздействие, которое требует… к себе, ну не знаю, такой цензуры внутренней.

Интервьюер: А что же тогда такое правители стран? Что же за ними стоит тогда? Как их ведут?

Светлана: У нашего президента есть самая крутая звезда, она крутейшая — Спика. Вот люди, рожденные под этой звездой, но ни разу не средние. Это особая каста людей, которая имеет невероятные возможности. Она считается одной из самых счастливых

Интервьюер: А вот у американского президента есть звезда?

Светлана: Там что-то есть, я себе даже писала. Я сейчас просто не вспомню, просто легковесность его слов и вообще вот этих действий тоже там очень сильно прописана. Причем он добра хочет, по сути. То есть есть такое благородство. Я даже сама столкнулась как-то с этим. У меня такой был случай, как-то рассказывала давно об этом. Я приехала в Нью-Йорк и жила в одном здании. Я не знала, что это его дом, Трампа. А это был тринадцатый год, и я, может, видела его, Трампа, да, ну, потому что у него была программа, вот он где, «вы уволены», вот это вот шоу там у него было.

Но я их не фильтровала вообще, вот, и я просто смотрю в свою карту и думаю, ой, что-то пол первой ночи, у меня какая-то заваруха такая, ну, не очень значимая, но интересная. И тут у меня там подруга была, и я ее иду провожать, спускаюсь вниз, и мы ловим такси, такси не останавливается, довольно сложно было поймать его почему-то. Никто не останавливается. А это Манхэттен. Ну так. И, значит, вдруг подъезжает к нам такси, останавливается. Я так смело открываю дверь, там сидит Трамп на заднем сиденье. А я думаю, господи, какое лицо знакомое, где же я его видела? Он же тогда не был там президентом. В общем, я не интересовалась, я думала: ну прямо вот эти вот белые внизу под глазами такие места. И он говорит, подождите, сейчас я расплачусь. И он, значит, расплачивается.

В общем, короче говоря, встаёт, выходит, я сажаю туда подругу, она уезжает, и он идёт впереди меня, а у меня подъезд здесь, а его следующий, я понимаю, что он специально для нас остановился, ну то есть он мог бы проехать до конца этого дома, неблизкий свет, и, скажем, и там остановиться, но он увидел, что мы ловим.

Интервьюер: Благородство какое!

Светлана: Он идёт впереди в этом своём плаще синем, видимо, любит он эти вещи. И он ко мне поворачивается, улыбается, делает вот так вот. Я думаю, мне, наверное, надо подойти поблагодарить его. А я не знаю, у меня иногда бывают такие приступы какие-то странные. Я гордо так тоже ему машу рукой и вхожу в свой подъезд. Нате вам. Он так остолбенел, типа, я Трамп вообще. А я потом говорю, слушайте, я встретила толи Рокфеллера, толи.. вот помню кто-то! И тут он баллотируется. Думаю, надо же. Вот такая вот история.

Интервьюер: А, ну, наверное, у вас тоже какая-то звезда там. Это, наверное, непростая. А вы сказали, что вы заглядываете всегда в свой этот, что у меня там, и вот сейчас что-то будет.

Светлана: Нет, не то что я заглядываю, тут вообще немножко по-другому. Когда ты знаком с какой-то картой уже, у меня это отпечатывается прямо уже на подкорке, я уже примерно знаю все градусы и чего куда идет, и кому это как расположится из знакомых мне карт. То есть это не то, что я прям заглядываю и не знаю, что у меня будет.

Интервьюер: В смысле, свои-то я знаю всегда.

Светлана: Ну и свои, да, но иногда как бы некогда даже подробности про себя посмотреть. А так ты, когда, например, вычленяешь для себя что-то очень важное, какие-то точки, которые ты запоминаешь, ну я так работаю.

Интервьюер: Ну вот момент с Трампом был же понят, что вот сейчас вот что-то.

Светлана: Ну да, только последствий-то никаких не последовало.

Там было видно, что что-то удивительное, но быстрое. Как-то так, но не эпохальное, чтобы оно что-то изменило в моей жизни. А бывает так, что ты видишь, что к тебе приближается что-то такое. Причем есть такое понятие орбис, то есть это такой временной ореол. Ну, скажем, временной люфт, в течение которого будет что-то происходить. Я, например, была как раз на Мальдивах, и у меня происходит что-то суперважное. Кто-то появляется в моей жизни. Такая вот история сотрудничества, которая меняет мою жизнь. А я на Мальдивах, и нет никого, никакого сотрудничества. Я приезжаю, пока я приезжаю, пока там еще что-то три недели проходит, мне говорят, вас человек ищет уже три недели. То есть это тоже так работает.

Иногда, допустим, есть методы в астрологии, ты видишь, что, скажем, у кого-то там кто-то умер, например, какой-то человек, а он даже не знает об этом. А у него уже есть там все. Он узнает об этом потом. То есть иногда тут есть некоторые такие моменты, когда ты видишь это, а человек еще не столкнулся с этим.

Интервьюер: А если искал-искал человека и так и не нашел?

Светлана: У меня была одна девушка, очень известная, все ее знают, но я не буду называть фамилию. Она мне говорит, я не знаю, кто мой дед. Меня мучает этот вопрос. Мы такие все. Может быть, он там воевал, или он там еще кто-то был. Может, он там какой-нибудь. Все что угодно. Я посмотрела в ее карту и говорю, у вас дед был священником, которого все очень уважали, он был очень известен, и к нему очень многие приходили. Говорит, это не может быть, мы все были атеисты, у нас вся семья атеистов, это невозможно.

В общем, она ушла от меня, а потом она ко мне вернулась и говорит, вы знаете, оказывается, действительно он был священником, мы нашли его могилу, его так многие любили, так многие к нему приходили, и он действительно был священником. То есть мы в этих картах можем увидеть всё.

Интервьюер: Как это? Это же невероятно. Как возможно? Я не понимаю, как это возможно.

Светлана: Это возможно, просто это как любое дело, с которым ты очень сильно связан, который ты любишь, ты его знаешь, ты с ним как бы. Иногда бывает так, что ты вот увидел всё и никак не можешь это превратить в какой-то сюжет. Ты как бы не находишь слов, да? Иногда, когда у нас был такой цикл передач на «Шаг впереди», я очень работала много и не могу понять, о чём это. Я с этой мыслью пересплю, у меня как будто сухой остаток, и я вдруг понимаю, о чём это.

То есть это не так просто, потому что много нужно проассоциировать. Я вам рассказывала, вот это взаимодействие планет, кто откуда, кто куда. А он до этого с тем встретился, соединение было у них. Он уже оттуда, с этого соединения вышел зараженный этой энергией. Ему уже там море по колено, понимаете? То есть ты видишь, и это отражается на событиях, как они будут воспроизводиться. Любая планета, помимо её свойств общепринятых, которые там зубрятся, она не так проста. Она в разных местах ведёт себя по-разному. После каждых отношений она ведёт себя по-разному, а потом идёт к следующему диалогу с другой планетой. И вот это создаёт целую такую череду понимания, а там её ждёт затмение, и она там. вообще переформулируется. Поэтому это всё очень такая картина цветнющая.

Интервьюер: А почему все там по знакам зодиак всё время ориентируются?

Светлана: А потому что это дешёвка, она продаётся, и ко мне такие поступают предложения. Но люди же не понимают, что есть другая астрология. Они-то связывают это с чем есть. Вы же мне тоже в вопросах написали, что астрология только с зодиакальными созвездиями имеет дело, а что же звезды то? Нет, как же, всё и учитывается. Там очень много чего, есть стоянки Луны, есть градусы, есть термы. Там такое количество информации, проблема в том, что чтобы это количество превратить в качество, потому что в этом и проблема астрологии. Информации очень много, когда ты получаешь, ты не понимаешь, на что ты можешь упереться. Но когда у тебя есть возможность градацию создавать, дифференцировать, что важно, что нет, и что, когда будет проявляться, потому что люди опираются иногда на какие-то частные моменты. Я вчера встретила вот это, а это ничего не значит, что он встретил.

Там все будет по-другому или наоборот. Вот поэтому в этом проблема астрологии, она требует понимания важности, конечной точки чего-либо. Ну если я понятно говорю, не знаю.

Интервьюер: А вот тогда, если так много надо составляющих, да, собрать в единую картину, то получается искусственный интеллект может прям вот взять и вот это вот всё. А ведь нет?

Светлана: Пробовали очень многие. У искусственного интеллекта тоже творчество. Он не может, он может, там есть трактовки такие довольно деревянные, да, но как бы звучат красиво литературным языком, но они не расскажут этого. Ну, во-первых, это и опыт тоже, когда ты понимаешь, кто проходил эту ситуацию. Она не обязательно идентична, но ты знаешь, как это происходит.

Иногда это долгий процесс, и человеку очень трудно донести, что ему придётся пережить, не знаю, года полтора, то есть два очень серьёзных перемен, которые ему будут казаться, что у него глаз заболел, то его любимая девушка бросила, то на работе ему не то. А это только одно. Одна планета, которая говорит, перестраивайся, или я тебя убью. Вот так вот. А он не понимает, он хочет своим языком разговаривать. Я вот сталкивалась с человеком, который заведует очень серьёзную историю в нашей стране, продвинутый очень человек, но он не понимал этого языка. То есть я понимаю, говорю, сейчас будет болеть глаз, сейчас вот девушка у вас, сейчас вот это, может быть, мне с женой соединиться. Я говорю, это уже ничего не получится, потому что планета хочет его другого, а он хочет за старое цепляться.

Поэтому иногда вот это видно, как диктуется. Ну не знаю, многие понимают, потом понимают и осознают. У меня был очень интересный случай. Ну ко мне обратился человек, живет вообще за рубежом, довольно какой-то крупный такой бизнесмен. Вот. Я себе пишу же еще тексты, потому что невозможно запомнить. А там бывает и по 20 страниц, ну потому что и больше. Даты, последствия, вот это туда-сюда, ну просто это невозможно держать в голове, тем более ещё другие информации, которые еще есть.

Интервьюер: А вы прям пишете?

Светлана: Я пишу себе, потому что мне так проще, и это поэтому занимает время. Но я отвечаю за то, что делаю, поэтому я так не могу. Могу и так, на легке, но ответственность. И вот я ему рассказываю, рассказываю, рассказываю. Где-то на середине он мне говорит: «Слушайте, а можем мы это перенести на следующий раз? Я больше не могу. Я устал».

Я так думаю. А я никогда текст не передаю, но себе пишу. Он технический такой, где-то там каким-то своим языком, может где-то грубо, может где-то наоборот. Он говорит: «Я не думал, что вы так глубоко будете рыть, я просто даже не понимал, что это так всё». Я говорю: «Хорошо, я второй раз уже на связь не выйду, это тяжело. Давайте я вам отправлю этот текст, будете понимать». — Да, отправляйте. Отправила ему, не проходит, наверное, полгода. Мне помощница там, Светлана: «Он опять хочет консультации». Я говорю, так, он же не выдержал одну. А там такая должна была произойти трансформация сильнейшая, что как бы в его голове это не укладывалось. Ещё я ему рассказываю какую-то ерунду, какая-то вообще там всё вообще по-другому, не так, как он планировал, а он такой прямо, как путь к коммунизму прямой.

И вдруг, а я вижу, мы по скайпу общались, вижу лицо другого вообще человека, как будто бы худощавый, приятный, молодой человек. Того я видела совсем другим. Я ему говорю, вы знаете, сейчас, наверное, я вам буду рассказывать, что с вами будет еще происходить еще более. Он говорит, все произошло. Вы меня видите? Я говорю, да. Он говорит, я вас не узнала. Я думаю, может быть, я, ну. Он говорит, да, вот это все случилось, и теперь он слушает, и теперь он все это прям убьется за это, за такую. ну, это вспомогательно, очень серьезно. Он еще в бизнесе, это для него имеет значение. То есть, оказывается, это всё произошло, и я говорю, а вы сейчас готовы? Да я готова хоть пять часов. Я говорю, ну хорошо, сейчас опять у нас консультация должна быть. То есть вот такие вот вещи происходят с людьми.

Интервьюер: Удивительно. Удивительно, потому что всё-таки нас настолько приучили к каким-то примитивным образом вообще астрологии, и что люди к этому относятся как-то так, да, через губу. Я понимаю, что специалистов-то хороших, конечно, мало. Ну, таких, с которыми можно действительно не бояться. Потому что ведь навредить же тоже можно.

Светлана: Конечно, любое слово, да. По крайней мере, я придерживаюсь такого курса, что ты человеку просто объясняешь смысл происходящего и даёшь альтернативу. Иногда, когда ты этой альтернативы не видишь, просто вообще альтернативы есть всегда. Вопрос в том, что бывают очень длительные трансформации по времени. Ну не трансформации, а какие-то переживания, всё что угодно. Переезды, уход от чего-то, приход к новому. Просто нужно дождаться вот этой финальной точки, когда эта опустошённая ваза зальётся совершенно чем-то новым.

А оно просто так не уходит. Оно требует потом какой-то компенсации нового чего-то. Но все хотят побыстрее.

Интервьюер: Все хотят побыстрее каких-то ярких событий. Или не хотят, наоборот, сильно ярких событий.

Светлана: Есть такие конфигурации в карте, называется кристалл — конфигурация. Это вот своя натальная карта — конфигурация кристалл. Эти люди вообще не хотят никаких движений. Они замершие, как кристалл, и им нравится. Они более-менее стабильно живут. Меньше да лучше, но так всегда так упакованы. Им так, не шевелите их, не надо. Но бывают другие. Поэтому для каждого по-своему выглядят там и счастье, и то, чего он ждет.

Интервьюер: Но я все-таки спрошу, хотя мы однажды касались этой темы. Просто всех, конечно, волнует Россия и вообще ее образ на карте звездного неба. Или это вообще не касается отдельной территории, а это только общие какие-то процессы, и они общие?

Светлана: Ну, касается, конечно, нашей территории. Мы это видим. То есть, когда мне все говорили, я говорю, что Россия воскреснет в результате этого давления. Ну, как это может воскреснуть, ваши вот эти вот речи оптимистичные? Ну, потому что это так случится. Россия является, ну, как бы центром человеческого естества с божественной подачей. То есть, не везде осталось такое. То есть, тут вот именно эти энергии. И её жизнь, Россия, отвечает сейчас за жизнь вообще цивилизации. И всё, что сейчас происходит, и даже то, что будет происходить в октябре-сентябре..[2025] Сейчас так оптимистично всё в августе, но думаю, что не всё будет так просто. Но это лишь для того, чтобы Россия тоже сделала какие-то выводы. И для того, чтобы стать маяком будущего, ей тоже нужно созреть до этого. Чтобы созреть, нужно столкнуться с чем-то.

И да, на нее большие ставки, потому что здесь не приживаются, вот если мы замечаем, никакие трансгуманистические идеи. Да, они пытаются там внедряться и пытались, и все мы пережили, но вот это не.. не хочется каких-то слов, такие ДНК у нас не позволяет принять вот это все. Ну то есть здесь очень большое количество людей, которые и сама территория находится под таким ведением, скажем, что ей понадобится воскресить эту цивилизацию, на себя это взять, стать для них маяком. Сейчас уже это проглядывается. Когда я это говорила, этого не было видно. И я говорила там и про Дальний Восток, что он перекроится, вот мы увидели. И Сибирь точно так же. Вообще Сибирь и вот все вот эти земли, на которые мы делаем ставки, что там что-то будет, только, наверное, после 2028 года. Раньше они не превратятся в то, чего мы от них ждём.

Ну, то есть, да, действительно, это и территория, и народ, но он же тоже рассыпан по всему миру. Но если говорить, мы же иногда говорим о стране как о человеке, мы даже её так представляем, этот легкомысленный, этот слишком конкретный, по-разному, то здесь вот этот дух, водолейский, он правит будущим. И наша такая. мы же всегда были очень. добрые, принимали людей всех всегда. Это как-то очень банально звучит. Да, мы с открытым сердцем жили всегда и были смешны в результате этого. Но это именно и есть та светимость, которая вот тут концентрат этого. И от этого потребуется. эта территория должна стать на какое время, я не могу сказать, но она укажет всем путь, условно говоря. Не то, чтобы гласно или негласно, но это очень серьезная штука, поэтому мы сейчас видим, как все формируется.

И как бы там, что бы нам нравилось или не нравилось, но чтобы говорить о масштабе личности, ведь почти ни в одной стране такого нет, мы вот только носители этих категорий, которые уже исчезли практически, использования.

То есть в самом хорошем смысле видится возрождение и точка сборки нового формата союзов.

Но это не СССР-2. Это новое формирование сообщества, где центром этого притяжения, полюсом, станет Россия. Но оно формируется, но вот как бы так. Там ещё впереди есть много интересного, потому что сначала идёт одно формирование, потом всё-таки попытка, кто из полярности станет главным, и так далее. То есть всё это есть, но мы уже начинаем новый цикл. Цикл, который исчисляется, не знаю, более, как мы знаем, четырехсоттысячелетним форматом. Поэтому. так.

Интервьюер: В начале пути? Очень интересно.

Светлана: Ну мы, да, мы на перекрёстке времён практически.

Интервьюер: А вот эти вот старые знания, наработки других цивилизаций, они каким-то образом будут всплывать? Или всё-таки мы говорим о новизне?

Светлана: Нет, мы будем понимать смыслы, мы будем понимать, к чему это всё, мы будем понимать. Есть очень много людей, которые, видите, там какой-то пирамида пугается, что это всё от воздействия на людей. Да мы все уже давно под воздействием, сколько ещё можно воздействовать, да? Вот это просто технология, да, и когда мы уйдём от. эксплуатации и попытки заставить людей бояться, то, конечно, все по-другому все воспримут. Но это же действительно как бы все же делается с условием, чтобы воля была потеряна, а нет воли, нет возможности созидания, уж конкретно творчества тоже.

Интервьюер: Ну, за свободу, счастье, независимость, братство, любовь во всем мире.

А наступит когда-нибудь такое время, что все начнут из любви действовать и жить, дышать.

Светлана: Ну, мы сейчас говорим о тотальном идеализме. Нет, ну просто в любом случае как бы движение должно быть. Просто чем более тонко, чем утоньшение этой среды происходит, тем, конечно, вибрационный фон выше, а это значит, что он строится на светоносности ближе к любови, к той любви, о которой мы говорим. То есть на любовь мы в своем мире это слово практически не понимаем. И когда мы начинаем его использовать, я иногда просто сама не люблю этих громких слов «любовь», «мы такие все». Прими, по крайней мере, ту красоту в жизни, вообще ту красоту, которую создал абсолют или как угодно, Бог, кто угодно. Можно смотреть на телевизор с утра до вечера и просто посыпать голову пеплом, а можно смотреть на зелень или на что-то такое, на небо и по-другому реагировать.

Сменишь ракурс, поймешь, что такое любовь. А пока вдруг смотреть на всё это тревожное и искать в себе любовь, по-моему, это как гений злодейства. Хотя думаю, что Пушкин здесь заблуждался. Каждый в своём мире не одинок, он просто творит его сам. А так, когда мир состоит из таких понимающих творцов своего мира, то уже становится прекрасное общество. Оно там, за качеством каждого.

Вы его не сфотографируете. Видите? (В видео показывает шар).

Интервьюер: Да, я вижу. Но это как в звездчатых сапфирах.

Светлана: Но нет. Это астеризм, он на поверхности. А этот, он сейчас еще выдвинет дальше. Он над карбоном. То есть он бывает дальше выдвигает этот луч, иногда бывает короче. Вот такое вот у него, видите, этот луч подлиннее.

Интервьюер: Фантастика, он над камнем.

Светлана: Да, да, да, в том то всё и дело. Но когда вы через это, он вас не снимет. Нет, не снимет, но уверяю всех, что это так происходит, он над.. Это свойство, ему даже названий нет, этих камней очень мало. Один исследуется здесь, один в Америке.

Интервьюер: А вот это только с гранатами такое бывает? Или это другие камни тоже такое делают?

Светлана: Я не видела других. Те, кто занимаются этим, не видели других. Они даже умалчивают о месторождении. Вот он живой. Удивительно.

Интервьюер: А днем он так делает?

Светлана: Да, если свет есть, вы его увидите. И он как бы в разных руках по-разному почему-то выдвигает эти. у него сеточка такая, орбиты прям. Можно палец подсунуть.

Интервьюер: Так вот он, ваш волшебный шар. А как вы с ним взаимодействуете?

Светлана: Да, было всякое. Один раз чуть на тот свет не попала с ним. Почему? Очень такие энергии у него. Он же практически. Мы-то живем в трёхмерном практически мире, а он многомерен.

Ты начинаешь разделяться на части, и тебя выносят, и тебе физически крайне плохо, а ты уже и не здесь, и не там. То есть он может всякое воссоздать. Вот такой товарищ.

Интервьюер: Какое воздействие камня?

Светлана: Ну, он непростой очень.

Интервьюер: А он с какой-то планетой конкретно связан?

Светлана: Ну, могу только догадываться, не могу вам сказать. Так-то он кажется простым, но на самом деле вот такой товарищ.

Интервьюер: Чудеса. Вот это чудеса.

Светлана: Практически, можно сказать, планета с энергией своей.

---

Мобильное приложение "Светлана Драган"

Установить для iOS

Установить для Android